Версия в Питере (Санкт-Петербург), № 022 / 27.11.2006; стр. 19
Карету мне, карету!
27.11.2006


Стоя в глухой пробке где-нибудь в центре города, нет-нет да и подумаешь: "А хорошо, должно быть, было в Питере, когда еще не было никаких автомобилей. Как, должно быть, было приятно катиться в коляске, дышать свежим воздухом, а не выхлопными газами, слушать мерный перестук копыт да поскрипывание санок или пролетки, а не рычание моторов и пронзительные сигналы машин".
Наши предки от души посмеялись бы над нашим представлением об улицах тогдашнего Петербурга. Пробок тогда было ненамного меньше, чем сейчас. Только стояли в них не автомобили, а конки, трамваи, дилижансы, извозчики и частные экипажи. И надо сказать, разъехаться двум пролеткам было куда как сложнее, чем двум современным автомобилям. Шума и гама было даже больше, ведь улицы мостили булыжником, а большинство конных экипажей ездило на железных колесах. Резиновые шины могли позволить себе лишь состоятельные люди. Можно представить, какой ужасающий грохот стоял, например, на Невском! Ну а что касается запаха... Современному горожанину запах выхлопных газов все-таки более привычен, чем аромат конского навоза. Хотя навоз, конечно, экологичней.
В Петербурге конца XIX века было около 20 000 извозчиков. Но новые виды транспорта стремительно вытесняли архаичных "лихачей" и "ванек", и к двадцатым годам прошлого века их осталось всего несколько десятков.
Извозчики испытывали не меньшие проблемы с парковкой, чем нынешние автолюбители. За остановку и стоянку в неположенном месте взимали весьма крупный штраф - 2-3 рубля (для сравнения: в день извозчики зарабатывали около 3-4 рублей), а стоянка для транспорта в центре города была запрещена практически везде. Можно было лишь приостановиться, чтобы взять седока. Кроме этого, извозчикам категорически запрещалось сходить с козел. Так что им приходилось по 10-12 часов сидеть на неудобнейшем сиденье без всякой опоры для спины. Ступил на тротуар размяться - опять штраф. Порожним извозчикам нельзя было ездить по большинству "чистых" улиц. Выходили из положения просто - до нужного места брали седока бесплатно. А не нашлось такого - катайся два-три часа кругами.
Любопытно, что извозчики обязаны были возить бесплатно больных и полицейских. Кстати, традиция сохранилась до сих пор - любой сотрудник милиции, находящийся при исполнении своих обязанностей, имеет право остановить любой автомобиль и потребовать довезти его до нужного места. Водители, как показывает практика, обычно стараются от этого уклониться, рискуя заплатить 150 рублей штрафа. Извозчиков это тоже раздражало, но штраф за неповиновение властям был тогда куда как больше, и спорить они чаще всего не решались.
Пассажиров положено было брать на специальных стоянках - у вокзалов, гостиниц, на оживленных перекрестках. Но чужаку вписаться на них было так же сложно, как сегодня частнику взять пассажира в аэропорту Пулково. "Свои" извозчики, прикормившие дворников, стояли у подъездов многих домов. Прочих же безжалостно гоняли и дворники, и городовые.
На особом положении находились лихачи. У этих все было схвачено. К примеру, у ресторана Палкина, гостиниц "Москва" и "Славянка" обитала настоящая извозчичья мафия. Меньше чем за рубль никто из стоявших там везти не брался, а между тем стоило отойти на пару десятков метров - и можно было уехать за двугривенный. Не напоминает ли это поведение таксистов у Московского вокзала?
Лихачи часто имели постоянных клиентов и неплохо на них зарабатывали. Кавалеры с дамами, которые иной раз неплохо приплачивали за секретность (дама-то могла оказаться чужой женой, да и кавалер мог быть женатым), купцы, гуляющие напропалую, удачливые воры и авантюристы, которым необходимо быстро скрыться. Драли лихачи безбожно, но и мчали быстро. Иной раз умудрялись сколачивать целые состояния. Ходили слухи о неком лихаче Максиме, напрочь разорившем одного из любителей пускать пыль в глаза. За одно лето тот спустил не меньше 200 тысяч рублей. А Максим Митрич обзавелся собственными лошадьми и экипажами.
Экипажи лихачей выглядели порой ничуть не хуже собственных выездов богатых горожан. Да и сами "водители" выглядели весьма молодцевато и одевались франтами по своей особой моде.
Своеобразная мода была и у обычных извозчиков. Помимо форменной одежды - синий армяк, кушак, низенький цилиндр с пряжкой, - обязательны были борода и странноватая по нынешним меркам прическа: свисающие на лицо пряди длинных волос и подбритый затылок. По свидетельству современников, в этой густой растительности копошились мириады вшей, блох и прочих паразитов.
С гигиеной у извозчиков вообще было туго. Вот что пишет об этом петербургский журналист конца XIX века Николай Животов:
"Вы посмотрите на физиономии извозчиков. Густые пласты грязи покрывают всю видимую кожу. Моются ли извозчики? Могу ответить - нет, а только споласкивают утром морду, чтобы освежиться. Я познакомился здесь с извозчиком, который полгода не был в бане и только раза три в неделю "споласкивается". Грязь на его руках и физии лупилась, как корка, а тело, по его словам, "прежде чесалось, а теперичка нету".
Оно и не удивительно, учитывая условия жизни тогдашних питерских "таксистов".
Извозчики проживали довольно компактно, их кварталом считалась Лиговка и часть Обводного канала. Водопровод, освещение, канализация в этом "райском" местечке, естественно, отсутствовали. Сами жилища, по словам современников, были не лучше. "Ничего более зловонного, грязного, тесного, смрадного, убогого нельзя себе и представить". Часто на 30-40 человек приходилось всего 10-15 спальных мест. Спали по очереди, по два-три часа. Еще несколько часов можно было вздремнуть в извозчичьих трактирах не раздеваясь, положив голову на стол.
Особым видом извозчиков были нарядные санные тройки. Они действительно были хороши. Кони - не заморенные извозчичьи клячи, а чистокровные холеные рысаки. Сани с высокой спинкой расписаны петухами и цветами в русском стиле. Внутри они были обиты коврами, полость для ног тоже ковровая. Упряжь с серебряными накладками и бубенцами. Кучер в русском кафтане и шапке с павлиньими перьями. Такие упряжки обычно брали на компании из шести-восьми человек. Особым шиком было подкатить на такой тройке к заведению с цыганами.
Ближе к Масленице в Петербурге появлялся еще один вид транспорта - вейки. К празднику в город съезжались финны, ингерманландцы, ижоры на своих бойких лошадках, запряженных в легкие сани. Санки и сбруя украшались яркими ленточками, колокольчиками, бумажными цветами. Город чухонцы знали плохо, поэтому брали куда дешевле извозчиков - 30 копеек в любой конец. На вейках любил кататься простой люд, днем - семьи с детишками, вечером и ночью - влюбленные парочки и молодые супруги.
Главным конкурентом извозчиков были конки, точнее, конно-железные дороги - прообразы современных трамваев. К началу XX века в Питере насчитывалось около тридцати маршрутов конок. В центре было три линии - по Невскому, по Садовой и от Адмиралтейской площади до Николаевского моста.
Но о конках, первых трамваях и троллейбусах мы расскажем в следующем номере.


Подпись: Наталья Леонова