Цитата
Интересно, насколько итальянский язык близок к латыни?

Цитата
Сможет ли итальянец понять хотя бы общий смысл латинского текста?

Цитата
но мы ведь же не называем древнерусский полностью отдельным языком, а считаем его ранней стадией нынешнего русского языка.

Цитата
Интересно, насколько итальянский язык близок к латыни?

Цитата
РИМ ЦАРЕЙ, КОНСУЛОВ, ИМПЕРАТОРОВ - ­ПОТЕРЯННЫЙ И ОБРЕТЕННЫЙ
С христианизацией римской империи и ее многочисленными переделами при императоре Константине Рим утратил статус столицы. Его оттеснили на востоке Константинополь, а на западе - Милан и Равенна. И, конечно же, вла­стители новых столиц сделали все, что было в их силах, для украшения своих резиденций римскими "трофеями". И все же когда весьма преуспевший в без­наказанном грабеже низложенной столицы Констанций II, сын Константина, посетил в 357 г. Рим, он был потрясен открывшимся ему зрелищем города, в котором "все возвышалось над всем", грандиозность и совершенство которого могли бы удивить самих богов. И когда он пожелал увидеть себя на таком же коне, на котором посреди своего форума восседал император Траян, один из его приближенных заметил: «Мой император, попытайся сначала воздвигнуть стойло для такого коня".
Подданные империи называли Рим Городом, ибо во всем мире не было ему равного. На протяжении четырех веков он был центром круга земель. В IV-VII вв. некоторые его храмы были превращены в христианские церкви, и это способствовало их сохранению. Так, в начале VII в. Пантеон стал храмом Ма­рии и мучеников, а курия (здание сената на форуме) - церковью св. Адриана. Центр Рима, однако, становился необитаемым. На треть поредевшее от голода и эпидемий население селилось вдоль Тибра. В ХI в. появились сотни бастио­нов. Используя даровой материал, феодалы использовали их во время междоу­собиц или нападений извне как убежище для своих семей и челяди.
В отличие от арабских бедуинов, пасших своих овец близ руин Ниневии и не догадывавшихся, что это столица великой ассирийской империи, средневе­ковые римляне, использовавшие Форум как пастбище, знали, что они обитают в бывшей столице мира, но сведения о ней они черпали не из сохранившихся в монастырях текстов древних авторов, а из легенд, клубившихся, подобно тума­ну, над римскими холмами. В 1140 г. каноник храма св. Петра Бенедикт решил описать красоты Рима. Он объяснял своим прихожанам, что под храмом Весты "дремлет дракон, тот самый, что описан в бытии блаженного Сильвестра". По­зднее прибывшему в Рим английскому теологу Григориусу его провожатые рассказывали, что Пантеон в прошлом был обиталищем демонов, Колизей ­храмом солнца. О конной статуе Марка Аврелия не было единого мнения ­одни видели во всаднике бога Квирина, другие - Теодориха Великого, третьи - Константина Великого. Легенды, как правило, не могли повредить древним творениям. Напротив, порой они их спасали от уничтожения: язычников при­нимали за христианских святых. Страшнее была непрекращающаяся деятель­ность средневековых строителей, использовавших "дворцы" (так тогда назы­вали руины) как каменоломни, а мраморные статуи - как материал для изго­товления извести.
Впрочем, даже в самые темные периоды средневековья память о величии Рима не угасала. На политическом уровне она поддерживалась притязаниями папства и германских императоров на титул наследников империи. В монасты­рях, чтобы не забыть язык священных книг, переписывались латинские тек­сты. И находились люди, осуждавшие уничтожение римских памятников. Но их голоса тонули в развалинах опустевшего города.
Во время переселения римских пап в Авиньон (1309-1420) дает о себе знать дух национального возрождения, словно бы питаемый нетронутой исторической почвой Рима. Молодые люди отыскивают тексты древних авторов и в них открывают для себя и своих современников республиканский Рим. Среди них были два друга - великий поэт Франческо Петрарка (1304-1374) и Кола ди Риенцо (1313 -- 1354). Последний проводил в поисках мраморных статуй и надписей целые дни. В 1346 г. он открыл под руинами одной из базилик Лате­рана бронзовую плиту с текстом надписи императора Веспасиана и, вдохнов­ленный этой находкой, обратился к народу с призывом свергнуть тиранию пап и христианских императоров. Римляне избрали Кола ди Риенцо народным три­буном, но бароны бросили его в тюрьму. Освободившись, он был вновь объяв­лен народным трибуном и на этот раз проявил себя как жестокий деспот. Вто­рично схваченный, он был казнен после страшных пыток. Его тело три дня тащили по городу, расплющивали камнями, разрезали и затем, как пишет его биограф, "превратили в пыль, чтобы не осталось от него следа". Но след остал­ся - в умах, и хотя у Кола ди Риенцо не было последователей, желавших возро­дить республику, идея возрождения Рима и его великой культуры не умирала. И появились многие, кто вслед за Петраркой и Кола ди Риенцо посвятили свою жизнь поискам свидетельств о древнем Риме и их изучению. Искатели рукопи­сей были истинными предшественниками открывателей неведомых материков и островов. И каждая сколь-нибудь значительная находка встречалась тогда с таким же ликованием, с каким изверившиеся в спасении и изголодавшиеся ко­манды каравеллы слышали возглас "Земля!" - ибо античность была для пос­ледователей Петрарки землей обетованной, в которой они жили всеми своими помыслами. Так, в то время когда Христофор Колумб открывал Новый Свет, гуманисты открывали Рим и в нем весь античный мир. И уже застучал станок Иоганна Гуттенберга и по этим же, но уже напечатанным текстам древних ав­торов с историей древности знакомились по всей Италии и по всей Европе.
Анконский купец Кириако объезжал на своей белой лошадке Италию в по­исках остатков театров, арок, акведуков, мостов и древних надписей. И мало ему стало Италии - он отправился в захваченную турками Грецию и там в од­ной из греческих деревень отыскал Дельфы. Обитатели деревни впервые от него услышали это слово. Столетие спустя римлянин Помпоний Лет совершил еще более отдаленное путешествие - к Черному морю, и только для того, чтобы убедить своих римских слушателей, что изгнанник Овидий, описывая нестер­пимый холод земли своей ссылки, был неточен. Этот же Помпоний объединил вокруг себя любителей римской старины и назвал это объединение "Римской академией". "Академики" собирались в заброшенных руинах и катакомбах, где устраивали пиры по римскому образцу. У каждого был свой титул. Помпоний был провозглашен великим понтификом, но поскольку этот титул носил рим­ский папа, "академиков" арестовали, однако вскоре выпустили, и «Академия» продолжила свою работу.
Многих захватило увлечение топографией. В 1551 г. появилась карта Пирра Лигорио, изобразившего Рим с высоты птичьего полета. Все выдающиеся сооружения, покрывавшие римские холмы, были схематически зарисованы, и рисунки снаб­жены подписями. Такой труд, отражающий знания эпохи Возрождения о Риме, потребовал от Лигорио многих лет жизни.
Кардинал Ипполит д'Эсте поручил Лигорио добыть строительный матери­ал и статуи для своего дворца, указав и место для добычи - виллу Адриана в Тиволи. Выполняя поручение, Лигорио одновременно стал первым исследова­телем этого комплекса и оставил труд "Описание превосходной и великолеп­ной Виллы Адриана".
Как результат увлечения прошлым Рима возникла страсть к собиранию его памятников. Мраморные статуи теперь уже не пережигали на известь, а собирали, реставрировали и выставляли на видных местах во дворцах светских и духовных лиц или продавали в другие города и страны, где на них появился спрос. В поисках этих ценностей в ХV - XVIII вв. разрушили не меньше, чем в эпоху средневековья.
В самом начале XVI в. во время работ близ Колизея было открыто подземное помещение, своды и стены которого украшала живопись. Это была часть "Золо­того дома" - дворца императора Нерона, воздвигнутого им на золе и пепле знаме­нитого пожара. Открыватели, не понимая характера сооружения, назвали под­земные помещения «гротами». Отсюда пошло название фресок с изображением мифологических сцен - "гротески". Так впервые Рим и античный мир откры­лись европейцам в красках, и это открытие не осталось незамеченным художни­ками того времени. Рафаэль украсил в стиле "гротесков" лоджии Ватикана.
Еще более потрясла находка в тех же руинах скульптурной группы, в кото­рой сразу же признали троянского жреца Лаокоона с его сыновьями, произве­дение, описанное Плинием Старшим как одно из самых выдающихся. Лаокоон был выставлен для обозрения во внутреннем дворике Ватикана Бельведере, где уже находилась другая языческая статуя - Аполлон Бельведерский.
Папа Лев Х, при котором были сделаны эти открытия, способствовал разви­тию моды на собирание антиков, которыми стали украшать свои залы, галереи и парки многие светские и духовные владыки в Италии и за ее пределами. Так появились сотни частных музеев и музейчиков, в пополнении которых участво­вала целая армия грабителей и любителей наживы.
В том же XVI в. началось изучение терм. Первым их исследователем был знаменитый итальянский инженер, архитектор, философ Андрео Палладио (1508 - 1580). Он поставил своей целью измерить и зарисовать все, что от них сохранилось, считая, что они представляют наибольший интерес среди памят­ников античности. Палладио не успел опубликовать подготовленной им книги по архитектуре, но рисунки, оставшиеся после его смерти, были частично изда­ны, и ими воспользовались последующие исследователи.
В 1530 г. кардинал Александр Фарнезе, будущий папа Павел III, поручил молодому архитектору Сангалло воздвигнуть на Кампо ди Фьоре дворец для своей семьи. Строительство, начатое еще до избрания Фарнезе папой, продол­жалось во время его пятнадцатилетнего понтификата. Завершенный племян­ником папы, этот дворец поражал не столько размерами, сколько огромным ко­личеством античных статуй, украшавших залы и сад. Все это было вывезено из терм Каракаллы, раскапывавшихся на протяжении двух десятилетий. Автор написанной в 1554 г. книги приводит список сокровищ дворца Фарнезе: статуя Геркулеса без головы и рук, колоссальная статуя Гермеса, гермафродит, жен­ская статуя из черного мрамора, бюст Антонина Пия, Флора и многое друтое.
Прогресс в изучении памятников древнего Рима зависел от политической и идеологической ситуации каждой эпохи. Осада и взятие Рима в 1527 г. ужесто­чила позиции пап по отношению к язычеству, и это сказалось как на ходе раско­пок, так и на исследовании памятников. Но все же кругозор науки о древности постепенно расширялся. В 1593 г. был открыт "подземный Рим" - лабиринты катакомб с памятниками христианского искусства. В ХVII в. были найдены и опубликованы многочисленные надписи, дополнившие сведения древних авто­ров о разных сторонах жизни римского мира. XVIII в. принес знакомство с дву­мя древними городами, жертвами извержения Везувия в 79 г. н. э.- Помпеями и Геркуланумом. Они находились на территории Королевства обеих Сицилий, и Неаполь как хранитель сокровищ античного искусства стал соперником Рима.
XVIII в. принес не только увеличение знаний о Греции, но и научное пони­мание ее искусства. Это прежде всего связано с деятельностью Иоганна Винкельмана (1717 -1768). Выходец из немецкой провинциальной среды, он с юно­сти тянулся к античному Риму и еще у себя на родине стал выдающимся знато­ком античного искусства. Приняв католицизм, Винкельман оказался в городе своей мечты и, будучи оценен по достоинству высшим духовенством, был до­пущен к сокровищам папского и частных музеев, побывал во дворце Портичи, где лицезрел памятники только что раскопанного Геркуланума, спускался в этрусские гробницы. Результатом многолетнего изучения Винкельманом ан­тичных коллекций в Риме стала его "История искусств древности".
В то время, когда греко-латинская эпоха рассматривалась как некое единство, Винкельман пришел к выводу о существовании оригинальной греческой циви­лизаuии. Огромной заслугой Винкельмана было установление метода точной классификации и исчерпывающей интерпретации памятников, опирающегося на знание истории и быта народов древности. Классическая археология стала благодаря Винкельману на твердую почву. Но созданный им идеал греческого искусства во многом не соответствовал реальности. Винкельман восторгался бе­ломраморными храмами под вечно голубым небом Эллады, тогда как колонны и другие части храмов, как выяснилось в ходе раскопок XIX в., окрашивались. Не­справедливым оказалось и отнесение всего римского искусства к периоду подра­жательства. Винкельман, добившийся членства в этрусской академии Кортоны, упорно не учитывал влияния на Рим этрусского искусства. Но все же, бросив камень в стоячее болото собирательства, он по достоинству занял место отца двух наук - искусствознания и классической археологии.
В конце ХVIII в. по следам Винкельмана Рим посетил юный Гете. И, конеч­но же, он побывал на Коровьем поле, наблюдая, как коровы пасутся между оди­нокими, изувеченными, ничего не поддерживающими колоннами и как резвя­щиеся дети взбегают по никуда не ведущим ступеням. И долго бы оставаться этой площади идиллическим пастбищем, если бы в результате потрясших Фран­цию и весь мир событий к власти не пришел корсиканец Бонапарт, мечтавший о создании новой великой империи с центром в Париже. Еще будучи генера­лом директории, разгромив австрийцев и итальянцев, он приказал перевезти многие итальянские частные собрания, в том числе знаменитую коллекцию Боргезе, в Париж. 28 июля 1799 г., когда Бонапарт находился в Египте, в Па­риж прибыли сотни повозок с римской добычей, в числе которой - древние свитки и статуи (среди последних - Аполлон Бельведерский и Лаокоон). Все это было помещено во вновь созданный «Музей Республики». Впоследствии, провозгласив себя императором, Наполеон Бонапарт заставил папу поделить­ся и другими сокровищами.
Чтобы поднять свой престиж, Наполеон объявил Рим второй столицей и «свободным имперским городом» и поручил археологам вернуть ему его древ­ний облик. Первой задачей археолога Карло Феа было освободить от земли Форум до уровня его древней вымостки. Она уже находилось от поверхности начала XIX в. на двадцатиметровой глубине. Снятие этой толщи было като­рожной работой, причем в прямом смысле этого слова, поскольку ее первона­чально осуществляли охраняемые стражей каторжники с железным ядром на ногах. Впоследствии пришла счастливая мысль использовать труд нищих и голодных римлян - составили отряды по сто человек, включающие мужчин, женщин и детей, и повели их на штурм исторического центра древнего Рима.
Римский Форум еще не был очищен от завалов, когда возник план освобож­дения колонны Траяна, осажденной с юга монастырем Блаженной Ефимии, с запада - монастырем Св. Духа, а с севера - двумя церквями. В том же 1812 году, когда полчища Наполеона двигались на Россию, начался снос этих мона­стырей и церквей с одновременным углублением к основанию колонны. Высвободилась также средняя часть базилики Траяна с основаниями мраморных колонн и портики древней библиотеки.
Римляне хоронили покойников за городской стеной, вдоль расходящихся в разные стороны мощеных дорог. Самой древней, длинной и знаменитой была Аппиева дорога, первый отрезок которой до побежденной соперницы Рима Ка­пуи был сооружен в 312 г. до н. э. Затем дорога была доведена до Брундизия, порта на Ионийском море. Вдоль нее и раньше долго и беспорядочно копали грабители - для них «царица дорог», как ее называли римляне, была дорогой наживы. В середине XIX в. стало ясно, что дорога - такой же археологический комплекс, как Форум или вилла Адриана. Систематическое исследование ее было поручено Луиджи Канина. Раскопки велись на протяжении трех лет, со­провождаясь реставрацией полотна дороги и тщательной фиксацией всех на­ходок. На протяжении первых шестнадцати километров дороги было выявле­но до 30 000 гробниц - от земляных курганов, насыпанных еще над телами сразивших друг друга Горациев и Куриациев, до гробниц византийской эпохи. Какое же замечательное разнообразие форм откроется тому, кто даст себе труд перелистать таблицы Канино с рисунками гробниц и их планами! И еще не рассмотрев альбом до конца, он даст Аппиевой дороге еще одно название ­дорога истории, ибо в погребальных сооружениях оживает для нас тысячелет­няя история древнеримской культуры во всем разнообразии ее художествен­ных поисков и в страстной жажде преодолеть безразличие смерти.
Со второй половины XIX в. постепенно начало уходить поколение археоло­гов-любителей. Им на смену постепенно приходили профессионалы, целью которых было не столько пополнение музеев, сколько восстановление древней жизни во всей ее исторической точности и пестроте. Археология становилась наукой, чему способствовало внесение в нее методов критической интерпрета­ции текстов античных авторов и надписей. Немалую роль сыграло завершение процесса объединения Италии (1870 г.). С этого времени исследование римс­кой архитектуры приобретает систематический характер. В 1875 г. по образцу возникших ранее зарубежных археологических институтов был учрежден Ита­льянский археологический институт.
В конце XIX в. итальянская археология достигла такой степени зрелости, что рискнула, пройдя монументальные сооружения конца республики и импе­рии, углубиться в седую древность Рима - в эпоху царей. Этому погружению она обязана Джакомо Бони.
Профессиональный архитектор, интересовавшийся геологией и строитель­ной техникой, он в отличие от своих коллег не поручал "черную работу" асси­стентам, а сам, вооружившись скребком и кистью, копал и производил расчис­тку памятников. Он был энтузиастом "практической" археологии и ставил своей целью реконструировать отдаленное прошлое Рима, используя для этого пока­зания всех наук. Он был первым, применившим на широком материале стра­тиграфический (послойный) метод раскопок, позволявший установить хроно­логию каждой находки на основания залегания ее в том или ином слое.
Из античных авторов было известно, что между курией и храмом Антонина и Фаустины находилась гробница то ли Ромула, то ли его приемного отца Фау­стула, то ли третьего царя Рима Тулла Гостилия. В августе 1898 г., очертив гра­ницы раскопа, Бони пошел в глубину. Один слой сменялся другим. Наконец, лопата натолкнулась на что-то твердое. Это оказалось сооружение (впослед­ствии его определили как алтарь), частью которого был камень с надписью на архаической латыни. Бросились в глаза слово "царь" и фраза, которая могла бы напугать робкого: тот, кто повредит это место, будет посвящен подземным богам. Открытие Бони стало сенсацией.
Помимо полностью вскрытого Форума, раскопки захватывают Палатин и Эсквилин. Археологическое исследование предполагает теперь также и выяв­ление различных строительных периодов. Так, изучение кладки стены, окру­жавшей арену Колизея для защиты от зверей, показало, что подземные суб­структуры арены (помещения для гладиаторов и диких зверей) появились, пос­ле того как амфитеатр принял первых зрителей.
Чудеса архитектуры императорского Рима были во многом порождением по­литических амбиций императоров. также и в новое время интерес к ним подчас подогревался не научными соображениями, а чувством ущемленной националь­ной гордости. Величие прошлого возмещало на протяжении нескольких веков в сознании итальянцев потерю единства Италии и ее зависимость от чужезем­цев. В 20-3О-е гг. уходящего столетия римский императорский миф был взят на вооружение режимом Муссолини, задавшимся целью возродить погребен­ную империю и ее помпезную культуру. 31 декабря 1921 г. дуче провозгласил пятилетие грандиозной археологической кампании. Расходы на нее существен­но превысили социальные статьи бюджета нищей Италии, уступая лишь воен­ным тратам. Начало новой кампании открыл сам Муссолини, запечатленный на одной из фотографий в окружении чернорубашечников с занесенной над головой киркой - в готовности снести наслоения, скрывающие от глаз «золо­той век» римской мировой державы.
Апофеозом этой деятельности стало помпезное празднование в 1937-1938 гг. двухты­сячелетия Августа, который был объявлен отцом фашистского порядка и "мира", основанного на возвращении Италии бывших владений цезарей. К это­му времени усилиями археологов был раскопан форум Августа и осуществле­ны работы по восстановлению августова Алтаря Мира. Его остатки находились под дворцом эпохи Возрождения, художественная ценность которого была га­рантией его судьбы. Были прорыты отверстия на пятнадцатиметровую глуби­ну. Залитые бетоном, они приняли на себя тяжесть дворца. Извлеченные из-­под его основания плиты фриза и остатки лестницы были перенесены к берегу Тибра. Там Алтарь Мира был заново сложен и защищен с помощью металли­ческого короба от атмосферных воздействий.
На "Августовой выставке римского духа", открытой в сентябре 1937 г., на­ряду с многочисленными статуями Августа и другими памятниками его време­ни, были представлены миниатюрные модели амфитеатров, мостов, терм цент­ральной части города. Празднование юбилея было продолжено в 1942 г., по слу­чаю двадцатилетия фашистского режима. Было решено восстановить один из кварталов древнего Рима. Работы, едва начавшись, были оборваны войной и последующим крушением режима Муссолини.
Столь односторонний интерес фашистской археологии к имперскому Риму принес немало ущерба не только средневековым слоям, но и памятникам ран­него Рима, которые нередко разрушались. После второй мировой войны с этой односторонностью было покончено.
В 1988 г. на краю форума были обнаружены остатки стены древнего римско­го кастеля - "квадратного Рима" времен мифического Ромула. Раскопки вы­явленного еще до войны архаического храма на форуме дали возможность вне­сти ясность в историю превращения Рима из кастеля в город, находившийся под властью этрусских царей.
К счастью, предвоенными раскопками не было затронуто Марсово поле с находившимися там цирком Фламиния, театром, храмами Юпитера, Юноны, Геркулеса. Имеется уверенность, что они будут раскопаны без спешки и пропа­гандистской шумихи, на уровне современной археологии.